Методологический индивидуализм
При этом он уточняет, что «только в результате систематического складывания воедино элементов, свойства которых нам хорошо известны, мы узнаём, как выделять из совокупности наблюдаемых явлений так называемые целостности, т.е. структурно связанные группы элементов, и выстраиваем, или реконструируем, их, исходя из этих известных нам свойств элементов. Важно заметить, что все эти разнообразные типы индивидуальных убеждений или же установок сами не являются объектом, требующим наших объяснений, а выступают просто как элементы, из которых мы строим структуру возможных отношений между индивидуумами».
Иначе говоря, предметом социальных наук являются не осознанные индивидуальные действия, а действия, порождающие непредвиденные последствия и стихийно формирующиеся закономерности. Соответственно, «если бы в социальных явлениях не обнаруживалось никакой иной упорядоченности, кроме той, что является результатом сознательного планирования, для теоретических наук об обществе действительно не оставалось бы места, а остались бы, как утверждают многие, только проблемы психологии. Проблема, требующая теоретического объяснения, встает перед нами лишь постольку, поскольку возникает известный порядок, складывающийся из индивидуальных действий, но ни одним отдельно взятым человеком не замышлявшийся».
На этом основании Хайек упрекает методологический коллективизм в том, «что он принимает за факты всего лишь предварительные теории, модели, с помощью которых обыденное сознание объясняет себе связи между некоторыми наблюдаемыми разрозненными явлениями». Кроме того, «социальные целостности» не даны нам в виде «естественных единиц», они «суть различные комплексы индивидуальных событий, сами по себе, может быть, совсем непохожие, но, как мы считаем, связанные друг с другом сходным образом; они представляют собой подборки определенных элементов, выделенных из сложной картины мира на основании некой теории об их взаимосвязи».
Человеческий разум использует общие для всех людей законы мышления для того, чтобы выделить элементы, необходимые для выстраивания причинных связей на основании критерия рациональной или логической связности» Это означает, что задача Хайека, в отличие от Менгера, состояла не в том, чтобы обнаружить «сущности» явлений и их «точные естественные законы»; его «целостности» «существуют лишь постольку, поскольку верна сформировавшаяся у нас теория о неявной связи между предполагаемыми их частями».
Подход Мизеса к методологическому индивидуализму на первый взгляд не отличается от менгеровского прослеживания сложных элементов социальной жизни к их простейшим элементам. Мизес тоже полагал, что «все действия совершают отдельные люди, потому что социальный коллектив не обладает автономным существованием и реальностью, которые были бы отличны от действий его индивидуальных членов. Жизнь коллектива складывается из действий отдельных людей, из которых он состоит. Невозможно представить себе такой социальный коллектив, который проявляет себя не через действия каких-либо отдельных людей, а как-то иначе. Реальность социального целого выражается в том, что оно управляет конкретными действиями отдельных людей и создает возможность для них. Итак, путь познания коллективных целостностей идет через анализ действий отдельного человека.
Фундаментальные основания интерпретации разными представителями австрийской школы того, каким образом индивидуальные действия, направленные на достижение субъективных целей, действительно создают некий порядок, существенно различаются.