Эволюционизм, порядок и каталлактика
Подзаголовок работы Мизеса, «Интерпретация социально-экономической эволюции», заставляет ожидать трактата об исторической, социальной и экономической эволюции человеческого разума. Однако Мизес ограничивается тем, что подчеркивает ложность утверждений сторонников исторического детерминизма, и показывает, что они представляют собой продукт индивидуальных усилий людей, стремящихся достичь субъективных целей. Суть мизесовского эволюционизма — в утверждении о растущей значимости идеи экономической рациональности. И в самом деле, генезис наиболее интересных частей этой работы, в которой он выступил против тех, кто тем или иным способом пытался обуздать историческую эволюцию, возник из необходимости защитить эту столь благоприятную рациональную структуру.
В этих условиях на первый план выступает утилитаристский фундамент социальной философии Мизеса и становится ясно видна ограниченность его представлений о порядке. Мизес понимал под порядком набор норм поведения, которые в результате рационального развития привели к возникновению такой формы общества, где возможно достичь максимально возможного числа целей.
Задача достижения этой цели была доверена не исторической эволюции, понимаемой как выраженный прогресс, а человеческому разуму, воспринимаемому как нечто, преобразующее данные чувственных стимулов в опыт и связную систему и, соответственно, функционирующее в качестве руководства к действию. В этой роли разум не только присваивает себе взгляды на мир (интерпретация вселенной и рекомендации, как лучше действовать), но также использует идеологии (набор «доктрин индивидуального поведения и социальных взаимоотношений»). Мизес полагал, что и то, и другое является «доктринами о должном, т.е. о конечных целях, к которым должен стремиться человек в своих земных делах». Этот процесс, очевидно, представляет собой эволюционное развитие, которое, хотя и может быть чрезвычайно широко распространено в обществе, все равно носит характер индивидуального достижения.
Различия между Менгером, Мизесом и Хайеком относятся также к происхождению общества и социальных институтов. По мнению Мизеса, идеальное общество — это общество, позволяющее всем своим членам достигать субъективных ценностей или целей. В силу этого в основе «наилучшего политического порядка» лежит способность рыночной экономики удовлетворять индивидуальные потребности лучше, чем другие типы экономического устройства, а также демократия, понимаемая как такая система, которая не оценивает целей индивидов и делегирует полномочия разрешения конфликтов большинству. Именно это используется для доказательства, что капитализм, т.е. субъективистская экономика, является единственно возможной формой демократии.
Такое представление об обществе, даже смягченное факторами, связанными с разделением труда и с функцией сотрудничества (понимаемого как наиболее эффективный способ преодоления естественного неравенства способностей людей и неравенства в распределении природных ресурсов), имеет ощутимый инструментальный и утилитаристский оттенок.
Мизес действительно считал, что удовлетворение индивидуальных потребностей может осуществляться посредством системы сотрудничества на рынке, превосходство которой состоит в том, что она адаптирует все индивидуальные желания, трансформируя их в социальную полезность.
Рассматривая человека как «общественное существо», общество — как «великолепное средство для достижения любых его целей», а сохранение общества — как «обязательное условие любых планов»98, Мизес совершенно определенно полагал, что в любой конкретный момент возможно сосуществование бесконечного множества субъективных целей. По его мнению, с помощью рациональных методов невозможно разрешить лишь религиозные противоречия. Когда речь идет о земном, естественная склонность людей к сотрудничеству и биологическая потребность сохранения жизни превращают капиталистические общества в мощные инструменты, хорошо приспособленные для того, чтобы достигать субъективных целей любого типа.